Эксперт Фонда о ноотропах

Термин «ноотропы» появился в начале 70-х в Европе. Тогда были большие надежды, что сейчас появятся препараты, которые помогут людям учиться, развиваться, усилят память, появился даже маркетинговый ход: «лекарства для ума» (smart drugs). И в эту группу стали относить самые разные препараты, о которых появлялись хотя бы какие-то экспериментальные данные о влиянии на мозг. В результате туда попали и рецептурные препараты, и биодобавки.

— Крайне трудно всерьез рассматривать этот, в общем, случайный набор как единую группу препаратов. В англоязычной медицинской литературе вообще трудно найти такой термин, как «ноотропы», — объясняет детский невролог, эксперт фонда «Обнаженные сердца» Святослав Довбня. — С другой стороны, сегодня появилось множество других, новых и весьма эффективных лекарств и методов лечения, используемых при различных заболеваниях нервной системы, которые, в частности, позволяют спасти нейронные клетки от гибели и повреждения. Эти препараты и методы лечения стали называть «нейропротекторами», их в основном используют в реанимации после травм и инсультов, у недоношенных детей, при тяжелых нейродегенеративных заболеваниях, и их не нужно путать с «ноотропами».

Идеи создания «лекарства для ума» появились в те годы, когда доказательная медицина только зарождалась и от экспериментов на животных можно было легко перейти к продажам в аптеках. Сейчас производство и продажа ноотропов приносят большие деньги, но основные рынки сбыта относятся к тем странам, в которых доказательная медицина начала развиваться позже.

— Чаще всего в мире так называемые «лекарства для ума» продаются как биодобавки. Это избавляет производителей от необходимости доказывать, что эффективность этих препаратов преодолевает уровень «эффекта плацебо», но на некоторых рынках, например в Латинской Америке, Африке, на постсоветском пространстве, они пока остаются и в арсенале практикующих врачей.

— Невролог имеет право назначать ноотропы? Или только психиатр?

— Для меня врач, кроме всего прочего, это и человек, защищающий пациента от непроверенных, недостоверных методов лечения. Так что, наверное, никакой врач не имеет такого права, потому что они пока не относятся к лекарствам с доказанной эффективностью.

— Есть мнение, что действие этих лекарств недостаточно изучено — так ли это? 

— В доказательной медицине нет мнений. Это у некоторых врачей есть мнения, что можно назначать непроверенные лекарства. А в науке, в доказательной медицине, есть определенные правила. У «ноотропов», если вы возьмете систематические международные обзоры, посвященные нарушениям развития, выздоровлению после инсультов, серьезной доказательной базы пока нет.

Больших, всемирно признанных исследований, которые бы доказывали эффективность таких препаратов при нарушении развития, да и просто для улучшения обучаемости нормотипичных детей, я не знаю. Если вы возьмете, например, свежий систематический обзор методов помощи при церебральном параличе у детей, опубликованный в 2020 году, то вы увидите, что за последние 5 лет встречаемость церебрального паралича в странах, широко использующих методы доказательной медицины в клинической практике, удалось снизить на 30%. Это прекрасный, ошеломляющий результат, но среди методов, доказавших свою эффективность, «ноотропов» в этом обзоре нет.

Современная наука сегодня рассматривает многие нарушения развития как состояния, а не как болезни, поясняет невролог Святослав Довбня. Есть множество состояний, с которыми человек рождается, растет, может развиваться, от которых не существует лечения. И они, по сути, не являются заболеваниями. Допустим, синдром Дауна нельзя назвать болезнью, это особенность человека, как цвет кожи или волос.

То же самое происходит и со многими другими нарушениями развития, в том числе и с аутизмом (расстройством аутистического спектра). 

— Чтобы что-то излечить, должна существовать какая-то внятная теория, что именно излечивать.

Наука пока не знает, в каком месте у человека с аутизмом есть поражения мозга и есть ли они вообще.

При этом известно, что при аутизме есть 2 основных ключевых дефицита — нарушение социальной коммуникации и повторяющееся стереотипное поведение, могут быть другие, сопутствующие проблемы, в том числе расстройства и заболевания, поддающиеся лечению, например эпилепсия, тревожное расстройство, депрессия, гиперактивность.

Пока нет «таблетки» от ключевых дефицитов при аутизме, основными методами помощи будут поведенческий анализ, дополнительная коммуникация, структурированное обучение. Но при этом нельзя забывать и про лечение сопутствующих расстройств и заболеваний, уверен врач.

— В настоящий момент я не знаю о существовании серьезных исследований, доказавших, что просто в результате приема лекарств серьезно улучшились коммуникативные навыки, появилась речь, развились бытовые, академические навыки, или кто-то научился играть, дружить, работать или, например, выучил иностранный язык. И я думаю, что пока таких исследований нет, мы должны использовать то, что доказано эффективно работает, а не заниматься самообманом.

Полностью статью можно прочитать на Правмире. Хотим отметить, что в статье представлены мнения, с которыми Фонд «Обнаженные сердца» не согласен.